Рядом с детской площадкой в Майами сидел папа одной девочки, играл на гитаре и негромко пел песенки для стоявших вокруг ребят.
Стёпа стеснялся скопления детей и презрительно наблюдал за ними на расстоянии. Он, может быть, вообще не пошёл бы смотреть — эка невидаль, человек просто играет на гитаре. Ну и что?! Но появление «конкурирующей фирмы», а главное, вполне обычное, ординарное событие, совершенно не оправдывающее такого всеобщего внимания, ему явно не понравилось. Стёпа увидел, как дети реагируют на гитару и понял, что ужасно оплошал, потому что ему и в голову не могло прийти, с какой легкостью, как непринуждённо можно овладевать любовью и сердцами народных масс!
До этого Стёпа играл на гитаре просто для себя. Он был музыкантом-отшельником. Стиравшим в кровь пальцы о струны смиренным монахом, живущим аскетичным, скитским житиём наедине со своей верной и единственной спутницей — гитарой. Его творчество не было ни рассчитано, ни адресовано массам. Он играл для себя — полностью оказываясь во власти музыки и отдаваясь ей до конца. Ему не было важно признание, он не стремился к славе и… появление человека, который просто проходя мимо, мимоходом и небрежно наигравший «чижика — пыжика» и при этом заслуживший всеобщее столь восторженное признание зрителей его задело. Он был архангелом, а гражданин на лавочке явным шарлатаном, но при этом народные детские массы этого не понимали и совершенно не отличали подделку от настоящего бриллианта.
— Глупцы!!! Одумайтесь! Гений здесь, среди вас! Да-да, всё это время он был тут! Рядом! Да-да, вот тут, на этой горке! Да, он сидел в этой песочнице! Бок о бок с вами он лепил куличи! В это сложно поверить, но он был здесь всё это время! Был, а вы ходили мимо и даже этого не замечали… — Стёпе хотелось кричать от отчаянья.
Взобравшись на столб, он, бог гитары, словно коршун ревниво смотрел, грозно всматриваясь сверху в толпу детей и испепеляя их взглядом. Всем видом он пытался показать, дать им понять, что им следует разойтись в стороны, уступить ему дорогу. Чтобы они, наконец, догадались обернуться и позвать его слезть со столба и, пав ниц, образовали бы коридор. И тогда он (может быть!) слез бы со столба и неспешной, мягкой поступью приблизился к гитаре и человеку , который на ней играл…
— Стёп, чего на столбе сидишь? Иди – вон посмотри как дядя классно играет! – простодушно прервал я его грёзы.
— А что мне ходить? Мне и так отсюда всё видно! – обиженно заявил Стёпа голосом человека, которого не пригласили на собственный день рождения.
Потом, когда дети постепенно разошлись дальше качаться на качельках и спускаться с пластиковых горок, Стёпа осторожно приблизился к музыканту.
Я сидел на лавочке довольно далеко, но увидел, что они о чём-то разговаривают.
— Стёп, о чём говорил с ним? – спросил я когда он вернулся
— Я сказал, что тоже умею играть на гитаре.
— А он что?
— Спросил откуда я и как меня зовут. Ну я ему и говорю — зовут меня Пол Маккартни. Только маленький.
Ну вот, слава богу, у нас в семье появился собственный Пол — бог гитары! )))
Ага, ага! )))))
Между прочим, он тут на днях заявил мне, что в будущем собирается зарабатывать на жизнь игрой на гитаре, вот как раз на улице или в парке. Правда, сказал, что один день будет играть на гитаре, а другой — рисовать, тоже за деньги. Так что не зря присматривался к дяде.
)) Надеюсь, что всё-таки займётся чем-то более серьёзным
Будет чем стариков своих подкормить )))
Это меня?
Ну да — тебя и Дашку.
Ну, может, и нам-дедам крохи перепадут )))
На детей надейся, а сам не плошай! ))