Даши нет, я  за неё. Вечером после работы еду за город, на дачу, играю с ребятами, потом начинается традиционная цепочка:
— Не хочу мыыыыытьсяяяяя-хочу играааааать! (изо всех сил пытается заплакать и давит на жалость)
— Ну ещё пять минуточек, пажаластаааааа! (становится чрезвычайно вежливым и даже ориентируется во времени)
— Не хочу душ-хочу купаться! (тянет время, душ это слишком быстро)
— Что-то я проголодался! (Сушки-актимелька в постель)
— Ты почитаешь мне? (Последняя попытка оттянуть момент когда выключат свет и нужно будет спать)
— Не ту книгу, а вот эту! (Всегда выбирает сам, делая вид, что умеет читать названия на корешках)
— А мама/папа/няня/бабушка  где? (Резка смена персонала – дополнительные драгоценные секунды)
— Спокойной ночи! (любит сам выключать  свет)
— А ты со мной посидишь? (сидеть надо пока Степа не уснет. Раз в 10 минут он свешивает голову и проверяет – рядом ли я. Если голова через 10 минут не появилась – значит он уснул и только тогда  можно тихонько выходить)

Пока Степа засыпает,  я ложусь на пол возле кровати, подкладываю под голову покрывало от его кроватки и засыпаю сам. Иногда я начинаю храпеть и просыпаюсь  от того, что Степа сидит на кровати и  испуганно говорит:
— Папа! Что это было?
Потом он снова засыпает, а я уже не сплю, чтобы случайно не разбудить его своим неловким храпом, жду минут 10 и потом, не дыша,  на цыпочках выхожу из комнаты, притворяю за собой дверь, спускаюсь вниз, одеваюсь, сажусь в машину и еду по заснеженной дороге  обратно в Москву, на работу. Доделываю дела, которые не успел закончить, пишу пост в этот журнал и потом еду спать в нашу московскую квартиру.