Некоторые мои знакомые мечтают чтобы их дети быстрей выросли, быстрей начали сами читать, сами играть, сами   писать, сами включать   компьютер  и  сами готовить себе кофе.

Я же каждый день  ловлю себя на мысли, что я не хочу чтобы Степа взрослел. Я не хочу чтобы он умел сам застегивать пуговицы, чтобы мог подниматься на лестницу не  держа меня за руку,  чтобы я не мог поднять его на руках, чтобы ему не нужны была моя помощь во время похода в туалет, чтобы он перестал трогательно  бояться темноты и смешно разговаривать с автоматом по продаже газировки. Я отчетливо не хочу чтобы он становился взрослым и самостоятельным. Я думаю об этом каждый раз, когда иду его мыть и  он стоит смешно зажмурившись, чтобы шампунь не попал в глаза.

Если Степа просит меня посадить его на шею или «полетать»  у меня на руках я никогда ему не отказываю. Чтобы ни происходило, даже если у меня болит спина, даже если в руках тяжелые сумки, я сажаю его на шею, потому что  время, когда он вырастет и  я уже не смогу этого сделать  приближается с каждой секундой.

Меня совершенно устраивает то, какой Степа сейчас. Я хочу чтобы он нуждался во мне, в моей помощи. Чтобы не понимал что означает при входе в магазин знак с перечеркнутым биг-маком (он же пока вообще не знает что такое биг-мак), чтобы смешно боялся сушки для рук в туалете кинотеатра, чтобы сидел у окна и ждал когда я приеду, а вечером  мечтал, чтобы я в сотый раз почитал ему на ночь сказку про дракона Денни. Для меня Степа – не ребенок, а маленький человечек. Он такой же как мы, но только для него большую сложность представляют самые неожиданные и, казалось бы  простые вещи – одеть трусы, сделать руки биноклем, приложить ладони к окну, чтобы можно было смотреть через стекло  в темноте.

Когда Степки нет рядом  мне безумно его не хватает, и мысленно я с ним разговариваю. Находясь на кассе в магазине я думаю о том, как он начал бы хитрить и рассказывать как он «проголодался» и тянуть меня за палец чтобы я купил ему киндер-срприз. В машине я думаю, что если бы Степа сейчас был рядом – он непременно бы запросился бы ко мне на колени, за руль. Находясь за границей, проходя мимо детской карусели я автоматически начинаю думать о том, на  чем захотел бы проехаться Степка. «Вон на той лошадке? Или на жирафе? Нет, конечно нет! Конечно на вот этой машине – у неё ведь фары горят!!!»

Поэтому каждую свободную минуту я стараюсь проводить  вместе с ним. Мы вместе ездим куда-то по моим делам, я с удовольствием беру его с собой в магазин или  в ресторан, мы ездим далеко-далеко в гости к дяде Шашлыку и, потом, возвращаясь обратно, Степа смотрит в окно машины с заднего сиденья и говорит мне:

— Луна летит за нами! Она пытается нас догнать!

Мы приезжаем поздно, за полночь, идем с парковки к нашему дому и  Степа останавливается, смотрит на Луну сквозь ветви сосен и говорит:

— Смотри, Луна нас догнала! Она сейчас ляжет спать. Давай попрощаемся с ней?

И несмотря на тяжелые сумки, позднее время и загородный зимний холод, мы останавливаемся и машем руками Луне.

— Спокойной ночи, Луна! – говорит Степа – Пока-пока!

Потом мы стоим ещё какое-то время, любуясь зимним пейзажем, прислушиваясь к ночным шорохам, к падающему с веток снегу и Степа говорит:

— Ты слышишь? Луна отвечает нам: «Спокойной ночи, папа и Степа!»

Конечно я слышу. И ещё я слышу, как неумолимо тикает время, как быстро взрослеет Степа и понимаю, что, возможно, таких вот минут у нас больше не будет никогда и нужно дорожить  каждым  мгновением, отведенным  нам.