Мне надо было  сходить к  домику за ручей и я там что-то застрял, какие-то ветки собирал после урагана,  как вдруг нарисовался Ваня. Пришёл, значит, ко мне типа в гости. Обратно шли уже вместе – Ваня впереди, я сзади. А у нас из-за непрерывных дождей всё заросло растительностью и дорожку, петляющую вверх по холму практически не видно. И вот Ваня в какой-то момент остановился, чтобы подождать меня и пока стоял схватился рукой за крапиву. К тому времени, когда я к нему подошёл у него как обычно уже из носа текли сопли, из глаз катились огромные слёзы, изо рта капали слюни. Ваня рыдал. В вытянутой руке он держал большой палец в качестве доказательства неправоты крапивы. Я знаю, что если Ваня плачет, его надо увлечь, отвлечь чем-то,  и тогда он перестаёт плакать.  Я сразу сказал Ване, что он не умрёт, что скоро боль пройдёт, показал как выглядит крапива, чтобы в следующий раз он был осторожен и рассказал про ребят из фильма «Добро пожаловать или посторонним вход запрещён», которые чтобы прийти на выручку своему товарищу сами полезли в крапиву. Ваня перестал плакать и демонстрировать палец и, судя по всему, остался под большим впечатлением.  Потом мы пошли дальше и периодически я показывал ему растущую крапиву чтобы он сразу её отличал от других растений. В какой-то момент нам попался папоротник. Я сказал, что его можно трогать и Ваня осторожно дотронулся до него. Папоротник Ване понравился. Он был мягкий, прохладный и не жалился, а главное – как сказал Ваня – был похож на меня. Я сначала не понял чем я похож на папоротник, но виду не подал.

Мы сорвали один чтобы показать Стёпе.

— Стёпа, смотри, это папаротник! Он хороший! Как папа!