Мы ехали на машине где-то по американской глубинке, далеко от цивилизации, бензоколонок, гамбургеров и огней мотелей когда Степа захотел в туалет.
— Папа, я хочу писать!
Я, поднимая клубы пыли, съехал на обочину и остановил машину. Несмотря на поздний вечер обдавал жар окружавшей нас степи. Пахло полынью и каким-то копченым железнодорожным мазутом. Красные огни аварийки с равномерными промежутками выхватывали пространство вокруг нас — сухую траву, жирный остывающий после долгого дня край асфальтового пирога дороги.
Глаза постепенно привыкали к темноте – мы увидели кустарники небольшой грядой , возвышавшиеся в десятке метров от нас. Двигатель я заглушил, никого кроме нас не было на ночной дороге. Стояла тишина.
Вдруг из кустов послышалось громкое «Пиииии…» В ответ прозвучало другое «Пиииии…». Потом ещё и ещё. Звуки шли из кустов довольно далеко от нас, с разных сторон, и эти странные, громкие «Пииии…» звучали так пронзительно и отчетливо, что мы от неожиданности вздрогнули. Видимо, успокоившись после нашего вторжения и поняв, что мы не представляем угрозы, к хору начали присоединяться все новые и новые участники. Буквально через несколько секунд кусты по всей длине пели громко и ритмично «ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ… ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ… ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ… ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ… ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ… ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ… ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ… ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ… ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ… ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ… ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ…»
— Папа, что это? – спросил испуганно Степа
— Не бойся, это американские лягушки. Суринамские пипы. – ответил я голосом Николая Дроздова, хотя понятия не имел, какое животное может издавать такие странные звуки.
И тут Степа ужасно удивленно спросил, уже застегивая штаны:
— Папа, а откуда лягушки знают, что я остановился пописать?!