Степа, конечно, ужасно актерствует. Вот на днях к нам приезжал дедушка Витя (Дашин папа) с бабушкой Леной и дядей Мишей (шести лет от роду). Степа закатывал глаза, делал страдальческое выражение лица и требовал пирог по молдавскому рецепту от тёти Миши до того, как все сели за стол. Разумеется, несведущие в тонкостях актерского мастерства родственники думали, что мы морим несчастного ребенка голодом  и требовали немедленно выдать вожделенный кусок пирога. Степа оценивающе  косился на реакцию публики из-под ресниц и  пуще прежнего  заламывал руки в лучших традициях актерской школы  Веры Холодной.

На меня эти спектакли не действуют и на жалость не пробивают. Я сижу положив ногу на ногу и забавляюсь актерской игрой сына. На жалобные взгляды я отвечаю усмешкой старого шулера, обнаружившего за карточным столом  молодого коллегу. Все приемчики Степана я выучил  наизусть и меня этим не проймешь. Степан знает это и давно уже вычеркнул меня из числа любимых зрителей. 

Также происходит и когда Степан падает. Перед тем как встать он незаметно оглядывается по сторонам. Если он видит панически бегущих к нему Дашу или бабушку Элю, он начинает рыдать так, словно акула из фильма «Челюсти» откусила ему обе ноги и руку. Разумеется, мама и бабушка начинают испуганно скакать вокруг пострадавшего и оказывать раненому первую медицинскую помощь – брать «на ручки», целовать, дуть на ушибленное место и обещать  как минимум внеплановое мороженое.

Если мы идём вдвоем со Степой и он растягивается, запутавшись в ногах, я даже не подхожу.
-Вставай, ты же мужчина! – говорю я.
Сначала Степино лицо начинает по привычке «изображать жертву», но, вспомнив, что ни мамы, ни бабушки по близости нет и рассчитывать на дивиденды от падения не приходится, он со вздохом встает и как ни в чем не бывало семенит дальше. Настоящему актеру нужна  благодарная аудитория, работать перед пустым залом скучно и не интересно.