Тут у нас вообще такое произошло…
Но по прядку. Я несколько раз писал что у нас сосед по даче — норвежец Гуннар, его прекрасная жена Настя и трое очаровательных, разумеется, белокурых детей. Степа ходит к Гуннару в гараж смотреть цыплят, которых он там выращивает (гараж Гуннар проектировал сам, так что машина туда не помещается, зато помещаются цыплята), а я хожу иногда выпить бокальчик-другой вина (и как правило не один «другой»). Короче, мы дружим с Гуннаром. А ещё он очень любит природу – всякие там растения-цветочки, живность разнообразную, зверушек… И в том числе птичек. И даже является членом норвежского орнитологического общества. Так, что, к примеру, всем друзьям Гуннар дарит не банальные подарки, а корм для птиц. Или вот весной он сам едет на птичий рынок, покупает там диких птичек, пойманных браконьерами – ну там всяких синиц, сорок-белобок и пр. и в торжественной обстановке, пригласив Степу, выпускает их на волю – мол, летите, птички, пока-пока! «Пока-пока, птички!» — это так Степа говорит.
А ещё у Гуннера помимо трех детей, двух собак, рыбок и цыплят в гараже, есть канарейка. Бывало отправит Гуннар жену с детьми к тёще, сядет на крылечке в свое любимое кресло-качалку, укроется пледиком, сидит, качается в тишине, смотрит на небо сквозь сосны, а канареечка так жа-а-а-лобно поёт… В общем, наслаждался Гуннар канарейкою своей, пока однажды…
Па-бам…
Просыпается утром Гуннарчик наш, а от канарейки лишь одни перышки осталися…
Как? Почему? Кто?
Нет ответа… И лишь ветер сиротливо задувает в опустевшей клеточке…
Горевал-горевал наш Гуннар, но что делать – пошел купил себе новую канареечку…
Не прошло и нескольких дней, как и её постигла участь первой…
Нет слов чтобы описать состояние Гуннара – члена норвежского, хочу напомнить, общества орнитологии!
Долго он не мог придти в себя после загадочной смерти своей любимой канареицы…
И тогда пошел дядя Ко-Ко-Ко (это Степа его так зовёт) в третий раз на рынок и снова купил себе канарейку. (может быть даже скидку получил, уже как оптовый покупатель!)
Принес домой, определил её на житие в клеточку, а сам на ночь устроился в засаду за тюлевую занавеску – смотреть что за напасть нечистая нападает на его птичек певчих!
Ночь сидит – ничего. Другую сидит – снова ничего. Уже уезжать ему пора в командировку по работе, а супостат всё не найден. И вот в третью ночь сидит Гуннар в засаде, со сном борется. И уже под утро, когда чуть было очи Гуннара не сомкнулись и буйна-головушка не упала бессильно на подоконник, раздался шорох. Встрепенулся Гуннар, из укрытия сваво чуть не выпрыгнул и себя чуть не выдал. Но сдержался и затаился пуще прежнего…
И вот…
вот кого он увидел…