Stepan-IvanНа днях Ваня решил устроить нам вечеринку. То есть веселую ночку…
Я сидел у себя, ничего не подозревая писал в этот журнал, когда раздался звонок.
— «Я больше не могу. Приходи.»
По Дашиному голосу я понял, что она действительно на грани нервного срыва.
Пришел в спальню, обнаружил жену с совершенно заплаканными глазами и при этом с внешне совершенно миролюбивым свертком в руках.
— Умоляю, покачай его, я хоть схожу поем и приму душ! – взмолилась Даша
— Что, не засыпает? – с уверенными интонациями Евгения Юрьевича спросил я.
— Ни в одном глазу! – заверила Даша
— Конечно иди, какие проблемы? Я с ним посижу! – опрометчиво сказал я и забрал сверток.
Даша ушла.
«Конечно на руках у папы он не будет кричать – папа – это же папа, не то что мама!» — подумал я.
Сверток начал недовольно кряхтеть.
Я переложил его на другую руку и подошел к окну полюбоваться зимним пейзажем.
Свертку это очень не понравилось и он начал настойчиво покрикивать.
«Ок, ок, не хочешь у окна стоять – не будем!» — добродушно подумал я и встал посреди комнаты.
Сверток начал довольно уверенно и постоянно кричать.
«Хм…» — подумал я – «Наверное надо его как-то укачивать. Как Даша»
Как правильно укачивать ребенка я не очень знаю, поэтому в начале напоминал артиста Андрея Миронова из фильма «Бриллиантовая рука».
Свертку мои неуверенные действия решительно не понравились и он начал кричать значительно громче.
Тут я уже не на шутку перепугался (а вдруг Даша ещё , чего доброго, услышит) и начал крайне активно качать Ваню на руках.
Сверток совершенно не успокаивался, плавно приближаясь к звуковому барьеру.
«Тебе жарко, дружок, вот ты и кричишь!» — я решительно сдернул оренбургский пуховый платок.
Ваня тут же отреагировал заливистым криком с каким-то внутренним хрипом.
«О, тебе, наверное так холодно!» — подумал я и от греха подальше укутал Ваню обратно.
Сверток не успокаивался.
Тогда я сел на спасительный мяч. Обычно Даша ловко и сноровисто прыгает на нем с Ваней часами.
Сначала мне показалось, что так укачивать дитя очень удобно, да и кулёк заметно подуспокоился. Однако минуты через три у меня заболела спина, а Ваня установил громкость на прежний уровень. Я сел поудобней. Спина заболела сильней. Ещё через пять минут заныли ноги. Останавливаться было нельзя, так что я решил погрузиться в акробатическую нирвану, войти в транс и не замечать боль.
Через какое-то время я поймал себя на том, что начал разговаривать сам с собой. Однако Ване это явно нравилось – он завороженно прислушивался к моему страдальческому бубнёжу.
«Песня! Нужно его убаюкать!» — как я сразу не догадался?!
В школе у меня по музыке была твердая двойка, слухом я не обладаю, свой голос считаю антигуманным, но ситуация была безвыходной и я по возможности не громко запел первое, что пришло в голову.
А пришло мне в голову в качестве колыбельной почему-то вот что:
Слов песни я до конца не знал и довольно быстро перекинулся на:
К сожалению эта песня тоже закончилась довольно быстро, а поскольку потрясённый происходящим кулёк благодарно молчал, я весьма жалостливо затянул:
Для пущей достоверности во время выступления я вытягивал в темноте вперед руки, а иногда прижимал их к сердцу.
Ваню пришлось при этом положить на кровать, чтобы он не мешал моей душевной жестикуляции. Тут я заметил, что мой репертуар по совершенно непонятной причине состоит в основном из песен времен гражданской войны, то есть эээ… несколько устарел. Времени на размышления не было и я судорожно потряс музыкальный автомат моей памяти в надежде, что из него выпадет что-то посовременней. Следующей пластинкой оказалась песня из советско-румынского фильма в исполнении Дана Спетару. Почему именно она? Откуда в моём сознании взялась эта песня? Я ведь и фильм-то этот не смотрел никогда! Ответов на вопросы не было, но, вспотев от волнения, я (на мой взгляд вполне музыкально) воспроизвел её:
Примерно на 2-й минуте 56-й секунде в комнату вошла Даша. Я думал, что она скажет ту самую реплику, которую в ролике произносит человек со скрипкой, но, всё её внимание было сконцентрировано на Ване, который спал безмятежным сном…
На этом (к моему облегчению) мой бенефис закончился и я смог покинуть сцену под мысленные овации.
Даша осталась с Ваней, который в ту непростую ночь ещё неоднократно просыпался. Утром умный дашин прибор подвел неутешительные итоги:
К 10 утра Даша сделала 7000 шагов (укачивание Вани прибор считал за шаги)… и проспала всего 2 часа… Таким образом был поставлен своеобразный рекорд — 6 часов укачивания из них подряд 4.
А всё почему? Потому что Даша не поёт Ване песни!!! А он явно любит такие песни, чтобы за душу брали. Чтобы душа сначала развернулась, а потом опять свернулась!
